Ярославец: моя прабабушка видела, как немцы вешали коммунистов

Первая история прислана студентом ярославского техникума железнодорожного транспорта Ярославом Зубковым. 

 

Я хочу рассказать вам историю жизни моей прабабушки во время Великой Отечественной Войны. Моя прабабушка Матрена Федоровна Зубкова родилась 11 сентября 1929 года в селе Берека, Харьковской области, Украина. На начало Великой Отечественной войны ей было почти 12 лет. Сейчас ей 85 лет, и она поведает нам историю своей военной жизни.

 

Когда была объявлена Великая Отечественная война - 22 июня, радио у нас в селе Берека не было, газет тогда никто не выписывал, а было сообщение в сельский совет и сказали жителям села, что началась война. Я тогда не представляла ничего об этом страшном слове и не знала о нем ничего. Я видела, как соседних мужчин провожали на войну, отцов моих одноклассников и односельчан.

 

1 сентября 1941 года начались занятия в школе. Я пошла в пятый класс. На пятый день с начала учения, во время уроков 2 смены на школу немецкий самолет сбросил бомбы, все разбежались кто-куда, занятий больше не было, никто сильно не пострадал. Потом прибежали ближайшие к школе жители и стали уносить все используемое имущество, книги из библиотеки, разбирать столы, парты, скамейки и уносили все это по домам своим, чтобы сохранить, думали, что это ненадолго, скоро всё утихнет и снова начнется нормальная жизнь. Но это «скоро» затянулось на 4 года. Вот так для меня началась Великая Отечественная война, в возрасте почти 12 лет.

 

2 ноября прилетели два немецких бомбардировщика в 16 часов и сбросили несколько бомб на центральную улицу, где жила моя подруга-соседка по парте Лида Доманова. Через несколько минут я услышала крик людей, живущих в тех домах, зовущих на помощь, оставшихся в живых. Погибло в ту бомбежку 4 человека, а моя подруга Лида была тяжело ранена в живот, я посмотрела на нее последний раз, через 2 дня она скончалась. Вот так я и поняла, что такое война. С тех пор все люди стали бояться гула самолетов.

 

6 ноября 1941 года заехала мотострелковая немецкая пехота и остановилась надолго в нашем селе. Сразу же послышались выстрелы, кудахтанье кур, визг поросят. Немецкие солдаты перестреляли кур и украли поросят у всех жителей нашей улицы. Тихое село до этого дня превратилось в очень шумное, везде слышался крик маленьких детей, плач женщин... Это стало повседневной картиной. Так начался у меня праздник Октябрьской революции - 7 ноября, а 8 ноября понаехало много немецких солдат с военной техникой. Хождение мирного населения было запрещено. Немцы стали забирать коммунистов, увозить их куда-то и через 2-3 дня собирали жителей ближайших улиц на массовое зрелище - вешанье коммунистов на деревьях у ручья. Это было ужасно. На центральной улице жила семья Гуровых, отец их был сапожником, но в первые дни войны он ушел защищать Родину, а мать, тетя Маруся, была коммунисткой, детей у них было 7, ее забрали и повесили на глазах у детей. Было ужасно страшно, но мы жили и боролись.

 

В конце ноября начали рваться снаряды, с противоположной стороны, с леса, который находился в трех километрах от села, там оказались наши войска. Начались бои с обеих сторон, и бомбежки немецких самолетов. Мы ушли жить в погреб, а в нашей хате поселились немецкие солдаты. Вскоре, в декабре, в село приехало много немецких танков «Тигр». Они остановилась в селе на зиму. 

 

Зима с 1941 по 1942 год была очень суровой, морозы стояли с декабря по апрель и было 40-42 градуса мороза, снегу было немного. Фашисты шли обозами по центральной дороге через село, падали от мороза на ходу, обмерзали многие. Наших военнопленных советских солдат гнали по 1000 человек, раздетых и разутых. Мы жители выходили на дорогу вопреки запретам фашистов, выносили еду, питье, одежду, обувь - все, что имели. Тогда никто ничего не имел, так как не было магазинов, базаров и запасов дома тоже не имели, но делились всем. Так у нас в селе обосновывались немецкие власти. Иногда они убегали, отступали под натиском русских и фронтом справа от села, но ненадолго, несколько дней их не было, и они снова возвращались. 

 

Немецкие власти в июле 1942 года объявили набор молодежи от 16 лет и старше в Германию на работы. Гудело все село от плача матерей. Бои стали немного затихать, но присутствие немецких войск продолжалось. Немецкие власти гоняли детей 10-16 лет рыть противотанковые окопы, кто не мог работать наказывался 25 розгами (ударами плетью). Я испробовала 1 раз такое наказание. Во время обеда кто-то кинул камень в лицо охраннику. Немцы начали всех допрашивать кто это сделал, сидевшая девочка сзади меня подняла руку, а так-как я сидела в крайнем ряду, они очевидно поняли, что это бросила я, меня утащили на луг и исхлестали 25 раз плетью. Так было все лето 1942 года. Закончили рытье окопов в сентябре.

 

Бои продолжались ожесточенные, а когда они заканчивались, нас, детей 10-16 лет немецкие солдаты с погребов выгоняли на поля законченных сражений собирать и хоронить трупы. Советских солдат мы тайно уводили в свои погреба лечили как могли. Так продолжалось до августа 1943 года. В августе немецкие власти объявили эвакуацию всех жителей села в Германию. Это был ужас все гудело и дрожало, везде была такая суматоха. Я к этому времени уже освоила военную грамоту, научилась хитростям и при движении колонны угоняемой немцами на станцию, под конвоем сумела спрятать свою семью и себя в кукурузном поле, так я и моя семья просидели в кукурузном поле до вечера, немецкий обоз прошел, и мы отправились в поселок Красный, к своим знакомым. Две недели мы там жили, в это время шли бои за Харьков. Через пару дней немцы стали эвакуировать и этот поселок, мы вынуждены были уходить из поселка и идти дальше, а бои в это время шли уже за наше село Берека. Через 2 недели, мы утром увидели русских солдат, пришедших от Харькова. Они нам сообщили, что вся территория от Харькова освобождена от немцев, и мы решили отправиться домой.

 

Подойдя к селу, мы увидели, что наша хата полностью цела и невредима, а вокруг четыре хаты сгорели. Центральная улица нашего села вся сгорела, торчали одни печные трубы. Стояла оглушающая тишина, ни одного малейшего звука, ни одного живого человека, ни еды, ни воды. Вот так и начали жить дальше, а война продолжалась почти два года.